с каждым годом мне всё тяжелее и тяжелее даётся осень. ума не приложу, как у меня выходило раньше жить спокойно в эти жуткие месяцы. возможно, потому что я жила в квартире на порядок теплей и уютней, а на повестке дня не стояло дохрена бесполезных, но очень важных дел. у меня нет сил ни на что и ни на кого. дякую тоби боже, что я развелась и не свелась с кем-нибудь ещё, потому что пришлось бы разводиться снова.
я просто хочу, чтобы меня никто не трогал.
читать дальшене вижу ничего плохого, чтобы вырастить себе альтер эго, но пока что моего хватает только, чтобы выгнать меня на улицу. я боюсь выходить на улицу. сегодня я вполне реально услышала, что я охуенная, а все несогласные могут поцеловать мой огромный зад. велл, ну не лапушка ли?
я в который раз убеждаюсь, что мне некомфортно в этой квартире. особенно в этой комнате. я не хочу сюда возвращаться с тех пор, как переехала. я ненавижу этот низкий стол, огромную, но почему-то жутко неудобную кровать, больные цветы на подоконнике, голые стены цвета детской неожиданности в инфернальную медвежонку, а особенно сильно я ненавижу собачий холод зимой и пустыню сахару летом. в пустыне, если честно, лучше, там хотя бы не влажно, как в сауне.
я готова убежать куда угодно, подальше отсюда, мне стоит больших трудов загнать себя домой. потому что когда я попадаю домой, я больше не могу отсюда выйти. здесь моя самооценка медленно вращается и утекает в водоворот тлена и боли. я не могу жить здесь, и в моём кармане есть ключ от ошейника, который связывает меня с этим домом. вопрос времени, как скоро я превращусь в дикое животное и убегу отсюда.
я вижу вынужденное лечение в происходящем. перевязки, где в первые несколько раз тебе сдирают бинт по живому, а потом заливают открытую рану дезинфектором. с каждым разом боли всё меньше. так и происходит лечение.
я не сломаюсь и не останусь умирать по прихоти этого мира. другое дело, как мне пересмотреть отношения с ним. это нормально, что меня не понимают. это нормально, что могут не понять никогда. злость нормальна, зависть нормальна, насмешки нормальны, сплетни нормальны, моё полностью трясущееся лицо и сжимающиеся кулаки более, чем нормальны.
кто-то кичится злопамятностью, а я мечтаю, мечтаю забить на всех тех людей, которым хочется дать по морде. простое и искреннее желание - забить! я знаю, что мне не помогут ни крики, ни драки, даже если я убью их - я не успокоюсь. мне поможет только время. все раны заживут и так, а шрамы иногда будут болеть, независимо от того, извинился человек или нет. я ничего не смогу сделать с простыми людьми. я просто могу доверять им немного меньше.
когда я говорю, что ничего не боюсь, это значит только, что я раз за разом перешагиваю через страхи. я буду дрожать, еле переставлять ноги и с трудом разговаривать, но я пойду вперед. у меня хватило дерзости сказать маман "это вообще не обсуждается", стоило ей засомневаться в том, что я делаю. она замолчала. думаю, я звучала достаточно убедительно.
больно оставаться наедине с собой, когда ты вымотана, деморализована, а тысяча голосов в голове повторяют, что ты ничего не можешь. аргументы добивают ногами. неудача следует за неудачей, а я пытаюсь сохранить своё бледно-красно-бледное лицо спокойным.
во мне очень много гнева, очень много ненависти, ярости, похоти, комплексов и прочих темных эмоций. во мне - черная воронка. я не могу относиться "проще" к чему-либо. я люблю слишком сильно, слишком искренне, и ответное зло разъедает мою доброту и делает меня жёстче. бинт сдирается, заливается дезинфектор.
@темы:
а ля гер ком а ля гер,
трудо выебудни,
из дикой жизни французских колоний,
Cold. Really cold. FROZEN FUCKING TUNDRA.,
Входи-ка, Том, в мой публичный дом!,
Антанта посылает Вас нах8й!